Что стало причиной шатдауна? Шатдаун или видимость прекращения деятельности государственных служб? Кого американцы могут наказать за шатдаун?
Эти и другие вопросы мы обсуждаем с экономистом из университета Индианы Михаилом Алексеевым и политологом из университета Теннеси Андреем Коробковым.
1 октября Белый дом объявил о временном прекращении деятельности министерств и ведомств, так называемом шатдауне. Причиной его стала неспособность республиканцев и демократов в верхней палате Конгресса - Сенате одобрить законопроект о финансировании государственных расходов на будущий год.
Республиканцам, у которых большинство в Сенате, не удалось привлечь на свою сторону семерых демократов, чьи голоса требовались для принятия этого законопроекта. Основные возражения у демократов вызвали положения этого документа, уменьшающие государственные субсидии на покупку медицинских страховок для американцев с низкими доходами. Демократы обвинили республиканцев в том, что они готовы оставить без медицинского страхования 20 миллионов американцев и отказались продлевать финансирование правительства. Республиканцы пошли на принцип, потребовали от демократов принять законопроект, но предложили обсудить судьбу субсидий после его одобрения. С наступлением 1 октября нового финансового года шатдаун стал неизбежным.
Грозный термин "шатдаун" на деле не выглядит столь грозно. Госслужбы, обеспечивающие жизнедеятельность государства, продолжают функционировать, государственные пенсии, например, или другие социальные выплаты и услуги осуществляются, в вынужденные отпуска отправляются служащие, выполняющие так называемые неосновные государственные функции. В прошлом для многих американцев самой заметной приметой шатдаунов было закрытие национальных парков.
Вместе с тем, партии, инициировавшие шатдауны, подвергали себя большому риску. Избиратели, как правило, наказывали их на последующих выборах, считая такие действия безответственными. В нынешней ситуации республиканцы и демократы пытаются возложить ответственность за шатдаун на оппонентов.
В том, что стало реальной причиной шатдауна и кто за него может расплатиться, мы пытается разобраться с моими собеседниками.
- Представляет ли этот шатдаун экономическую угрозу для Соединённых Штатов?
– Он имеет последствия, но если этот шатдаун будет достаточно коротким, скажем, неделя или две, то практически никаких серьезных экономических последствий не будет, – говорит Михаил Алексеев. – Естественно, для людей могут быть очень серьезные последствия при том, что администрация Трампа угрожает уволить многих из госслужащих, которых обычно отправляют в неоплачиваемые отпуска на время шатдауна. Для них это может быть серьёзное дело. И также могут быть серьёзные последствия, если им не оплатят это время вынужденного прогула. Для экономики в целом могут быть неприятные последствия если это затянется, скажем, на месяц. По подсчетам экономистов, продолжительный шатдаун может срезать с ВВП около половины полпроцента. При том, что американский ВВП огромный, полпроцента - это много.
– Демократы настаивают на том, что они действуют от имени 20 миллионов американцев, которые могут потерять медицинские страховки, если будет утвержден республиканский бюджет и отменена часть государственных субсидий. Если это так, то такая мера выглядит достаточно суровой.
– 20 миллионов не совсем правильная цифра, скажем так. Для примерно 20 млн человек могут сильно вырасти расходы на медицинскую страховку: от 18 процентов в среднем и выше. Но потеряют страховку те, кто решат, что при новых расценках не имеет смысла за эту страховку платить. Это мы говорим о людях, которые покупают страховку на правительственных веб-сайтах. Для этих людей в 2020 году в связи с ковидом были введены субсидии, позволившие им платить за страховку только определенный процент от их дохода. Люди с небольшим доходом платят очень низкий процент. И если эти новые субсидии не будут продлены, для них сильно вырастут цены страховки.
– По словам республиканцев, это не слишком большая цена за возможность сократить на триллион долларов за десятилетие огромные постоянно растущие государственные расходы.
Нашу систему медицины нужно было бы вообще с нуля переделать
– Цифра в триллион относится не только к субсидиям для вот этих 20 миллионов, которые покупают страховку правительственную. Эта цифра относится и к ним, и к тем, кто имеет Medicaid - государственное медицинское страхование людей с низкими доходами. В бюджетном законе, который был принят несколько месяцев назад, две главные вещи, которые были сделаны. Были продолжены сниженные налоговые ставки, которые были приняты еще 10 лет назад и которые должны были закончиться в конце этого года. В то же время, чтобы снизить рост дефицита в связи с продолжением этих сниженных налоговых ставок, Конгресс стал резать Medicaid для того, чтобы сэкономить триллион долларов в течение 10 лет. Но при этом продление сниженных налоговых ставок, обойдется бюджету где-то в три триллиона долларов. Можно это обсуждать до потери сознания, но имейте в виду, что Америка - единственная богатая, развитая страна в мире, которая не обеспечивает всё своё население, по крайней мере, базовыми медицинскими услугами. Нашу систему медицины нужно было бы вообще с нуля переделать. Все это связано с тем, что исторически страховку большинство населения получает от работодателей. Но уж так есть, и, естественно, это очень трудно переделать.
– Интересно, а вы на чьей стороне в этом принципиальном противостоянии республиканцев и демократов? Республиканцы говорят: "Будем снижать налоги, давать больше денег тем, кто их зарабатывает, они лучше знают, как их потратить". А демократы, в общем, за повышение налогов и перераспределение доходов, в том числе на различные социальные программы.
– Лично я на стороне демократов в том смысле, что я считаю, что в Америке слишком низкие налоги в среднем и слишком мало социального обеспечения для страны настолько богатой. Но я не уверен, что если, скажем, дать волю демократам, то то, что сделают они, мне понравится. Вопрос в степени. Мне кажется, скажем, что республиканцам не стоило продлевать сниженные налоговые ставки. И в таком случае Америка вполне могла бы себе позволить, по крайней мере, сохранить существующую степень социальной поддержки. Но я не уверен, что я хотел бы идти дальше.
Шатдауны стали привычным инструментом американской политической борьбы и к ним стоит относиться соответственно. Так считает Андрей Коробков.
– Андрей, термин "шатдаун" - прекращение деятельности правительственных служб звучит драматически, хотя в действительности госслужбы продолжают функционировать, пусть в урезанном составе, они продолжают оказывать услуги населению. Кто в действительности может пострадать в результате шатдауна?
И демократы в определённой степени, в общем-то, маршируют сейчас в ловушку
– Все зависит от конкретного министерства и конкретной области работы. Например, в военном министерстве в вынужденный отпуск ушли 335 тысяч человек. Если мы посмотрим на Госдепартамент, то там 17 тысяч сразу отправили в этот отпуск, на данный момент неоплачиваемый, а осталось работать собственно сотрудников внешнеполитической службы где-то 10 тысяч. Очень многое зависит от того, к какой категории принадлежат конкретно эти работники. Если это, скажем, система безопасности или что-то связанное с социальными выплатами, то они продолжают работать. Если это что-то, что рассматривается в качестве менее важного, то там полная приостановка. Люди отправляются в вынужденный первоначально неоплачиваемый отпуск. Потом им, скорее всего, заплатят, но при условии, что они являются официально госслужащими. Если человек на федеральном контракте, то он эти деньги теряет. Поэтому для сотен тысяч людей это, ну, определённая, если не катастрофа, то неприятность, потому что они просрочат выплаты по всевозможным займам за дома, влезут в долги, некоторые потом с расходами на штрафы смогут всё-таки это оплатить, а для некоторых это может оказаться очень большой проблемой. Трамп, когда он только пришёл в Белый дом и работал с Маском, планировал уволить до половины всего госаппарата. Это примерно два миллиона 300 тысяч человек. Реально ему удалось сократить 12 процентов, почти 300 тысяч человек. А вот теперь, воспользовавшись ситуацией и свалив вину на демократов, он может сказать: "Ну вот, теперь я вынужден пойти на массовые увольнения, которые уже будут постоянными". И демократы маршируют сейчас в ловушку. Не только потому, что, как правило, именно Конгресс в противостоянии с Белым домом по бюджетным вопросам проигрывает в глазах общественного мнения. Но и потому, что это может позволить Трампу достичь своей цели, от которой он во многом отказался после того, как вошёл в конфликт с Маском.
– Пойдёт ли администрация Трампа на массовое сокращение под прикрытием шатдауна, мы пока не знаем, но в принципе можно сказать, что шатдауны по большому счёту угроза психологическая, а не реальная?
– Не совсем. Дело в том, что существуют экономические программы, которые, скажем, идут через Пентагон, это порядка 18 процентов американского валового продукта. И, естественно, прекращение финансирования, дестабилизация влияют на экономические показатели страны в целом, но также влияют и, скажем, на состояние биржи, поскольку возникает дополнительная нестабильность, какие-то компании сталкиваются с проблемами, поскольку им не оплатили поставки и так далее. Поэтому да, это и психологический вопрос, это вопрос политического противостояния партий - кто тут выиграет с точки зрения электората, кто будет рассматриваться в качестве основного виновника. Но это и реальный удар по экономике.
– Республиканцы говорят, что, сокращая субсидии на медицинское страхование малообеспеченных, они лишь урезают программу, которая непомерно разрослась в годы пандемии ковида, и с которой связано множество злоупотреблений. Демократы, естественно, обвиняют их в бесчеловечности, ударе по слабейшим членам общества.
– Целью республиканцев с момента принятия закона о доступном здравоохранении при Обаме, был отказ от этой программы, её полная ликвидация. Они этого никогда не скрывали. А демократы, наоборот, считают это своим крупнейшим достижением за последние 20 лет. И, естественно, идёт бескомпромиссная борьба. Но результатом, я убежден, будет компромиссное решение. То есть субсидирование будет сохранено, но в меньшем объеме, и обе стороны что-то получат, что-то потеряют. Это первое. Второе - демократы глубочайше расколоты внутренне. Вполне возможно, что старая верхушка партии готова пойти на какой-то компромисс. Но им в спину дышат молодые левые радикалы, которые бросят им вызов на праймериз в будущем году. И в результате они боятся идти на такой открытый компромисс, боятся потерять голоса демократов во время праймериз. У республиканцев похожий расклад. Трамп получил полный контроль над Республиканской партией, над республиканцами в Конгрессе. И шаг влево, шаг вправо могут привести к катастрофическим последствиям для любого республиканца, который хочет сохранить место в Конгрессе.
– Как вы думаете, насколько для американцев силён аргумент демократов, которым они оправдывают шатдаун, состоящий в том, что республиканцы покушаются на право людей на медицинское страхование? Интересно, что согласно опросам, большинство выступает за субсидирование страхования, при этом оно против шатдаунов. Интересное несоответствие.
– Дело в том, что и демократы, и республиканцы исходят из того, что те, кто пострадают, в основном являются базой демократической партии. Это, наверное, так. То есть демократы, идя на этот конфликт, апеллируют к своей базе, а республиканцы апеллируют не только к своей базе, но и к политическому центру, к "болоту" по ленинскому определению, рассчитывая на то, что там тоже многие недовольны тем, что для оплаты этих льгот увеличиваются налоги на средний класс. Это типичная политическая игра. Демократы хотят, по крайней мере, сохранения уровня социальных расходов, поддержки определенных групп даже если это потребует повышения налогов. Республиканцы хотят срезать социальные расходы и не хотят повышать налоги. При этом обе стороны говорят, что главной их целью является борьба с ростом государственного долга, который недавно перевалил за 36 триллионов долларов.
– Вопрос, который тревожит многих. При таком гигантском уровне государственного долга, как долго Америка может позволить себе возрастающие расходы на страхование? И вообще, может ли она позволить себе такие расходы?
– Да, позволить себе она это может. Но, во-первых, это реально очень дорого. Во-вторых, это является очень большой угрозой страховому бизнесу, который имеет и огромные деньги, и огромное влияние в Америке. И в-третьих, это сталкивается со спецификой американского менталитета. Он действительно отличается от европейского. В Америке любая идея о повышении налогов, чтобы создать госпрограмму, вызывает очень сильное отторжение в очень широких кругах населения, прежде всего у среднего класса. И поэтому обе партии знают, что у них есть определённые лимиты в продвижении или в отторжении таких программ. И каждый президент, который пытался продвинуть подобные идеи, а это были и Клинтон, и Обама, в определённой степени даже Буш, - они сталкивались с очень серьёзными проблемами. Обаме удалось принять Obamacare и все годы, которые прошли с этого момента, демонстрируют противоречивость этой программы: желание одной стороны её сохранить, а другой стороны - её не просто урезать, а полностью уничтожить.
– Вы говорите о том, что президент Трамп может попытаться воспользоваться этой ситуацией для того, чтобы осуществить свою цель резкого снижения государственного аппарата. Судя по его высказываниям, он уверен, что шатдаун сыграет против демократов в глазах большинства американцев. Демократы, по-видимому, убеждены, что их позиция защитников прав американцев на медицину поможет им на выборах в конгресс в будущем году. Как вы думаете, кто окажется победителем в этом противостоянии?
– Как правило, такие ситуации били по Конгрессу. То есть избиратели возводили вину не на исполнительную, а на законодательную власть. Ну вот сейчас ситуация в определенном смысле парадоксальная. У республиканцев формальный контроль над всеми структурами. Но при этом большинство в конгрессе мизерное, поэтому они не могут без демократов провести бюджетные законы через Сенат, где нужно 60 голосов. Значит, будет позиционная борьба, значит, обе стороны будут обвинять друг друга и смотреть на результаты опросов, и будут какие-то закулисные переговоры. Скорее всего, будет принят какой-то временный закон, который продлит финансирование, возможно, на месяц, возможно, на три месяца. И в течение этого времени будут продолжаться переговоры, по сути дела, торг. Для руководства Демократической партии это сейчас большая проблема, чем обычно во время шатдауна. Последний был в 2019 году при Трампе, во время его первого срока, это был самый продолжительный шатдаун. Сейчас он может оказаться даже длиннее.
– Вы упомянули длительный шатдаун 2019 года. Я, честно говоря, не могу припомнить этого события, совершенно затерявшегося в ряду других бурного первого президентского срока Дональда Трампа. Можно предположить, что и нынешний шатдаун вряд ли окажется значительным явлением в американской жизни?
– Если не произойдет чего-то экстраординарного. Сскажем, приходит ураган типа Катрины, и Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям и другие структуры не могут эффективно работать, потому что у них нет средств, а люди отправлены в вынужденные отпуска, или какой-то социальный конфликт и так далее. То, что сейчас происходит, говорит, что всё возможно.
– Как вы объясняете появление такого странного политического инструмента, как шатдаун в американской политической жизни? Насколько я понимаю, ничего подобного нет в других западных демократиях.
У демократов сейчас много проблем. Очень низкие рейтинги партии, глубочайший раскол в партии, отсутствие реального лидера и вообще руководства партии
– Корень здесь в специфике американской политической системы. Президент и Конгресс избираются независимо друг от друга. У них фиксированные сроки. Конгресс не может уволить президента, президент не может распустить Конгресс и назначить новые выборы. А поэтому они знают, что они должны сосуществовать. Это то, что американцы называют системой сдержек и противовесов. Начинается позиционная игра. Всегда есть выигравшие и проигравшие. Но у демократов сейчас много проблем. Очень низкие рейтинги партии, глубочайший раскол внутри партии, отсутствие реального лидера и вообще руководства партии. И Трамп сейчас может воспользоваться этим, чтобы достичь своих целей, таких как сокращение госаппарата, но свалить вину на демократов.
– Но и для Дональда Трампа и его партии это противостояние может выйти боком. Рейтинг президента сейчас на низком, в среднем чуть больше 40 процентов, но стабильном уровне. Что если избиратели встанут на сторону демократов в этом противостоянии?
– Трампу не нужно больше участвовать в выборах. А вот членам Конгресса нужно. И вопрос именно в этом, кто от этого может потенциально выиграть. На данный момент расклад непонятен, но демократы реально оказываются в сложном положении по тем причинам, о которых я говорил. Моё предположение, что Трамп заманил демократов в ловушку. И если он начнёт увольнения госслужащих, то для демократов это будет огромная проблема.
